БНК продолжает рассказывать читателям о героях специальной военной операции. В этот раз мы поговорили с Владиславом Мураенко – сыктывкарцем, который участвовал в СВО с самых первых дней.

Фото предоставлено героем публикации

Владислав родился в Белгороде, 12 лет прожил в Воркуте, а в 2016-м году переехал в Сыктывкар. Ему всего 21 год.

- Я пошел в армию по альтернативному контракту. Когда обычно такое говорю, многие думают, что это альтернативная служба…утки там таскать, еще что-то. Но это обычная служба по контракту. Без «срочки» и сразу на два года. Хотел изначально попасть в спецназ, благо, физическая форма позволяла – я занимался паркуром и боксом. Но сказали, что надо пока послужить по своей категории годности – там у меня было «Б4» карандашом написано, а потом, мол, можно будет и в спецназ перейти. Так я в итоге стал снайпером.

Служил в Мурманской области, затем отправился в полевой лагерь, где нам сказали, что будем заходить на Украину. Мы были в самом первом эшелоне наших войск. Весной я получил ранение, попал в госпиталь.

- Тяжелое?

- Нет. Легкое ранение в левую стопу. Попал под артобстрел со своей группой – в зоне СВО я был и снайпером, и внештатным командиром штурмовой группы – все зависело от задач, которые требовалось выполнять. Но все мои пацаны вернулись домой живыми – это я считаю главной заслугой.

- Какое задание было самым опасным за время службы?

- Каждое. Это было начало СВО. Все ребята молодые, необстрелянные, а надо идти на штурм чуть ли не каждого села. Противник нас ждал. Там были фанатики, которые даже в плен особо не сдавались. Это сейчас у них там большинство мобилизованных, которые сдаются группами, тогда – нет. Знаешь, они положили не одного моего товарища, и я их за это ненавижу и никогда не прощу, но надо признать, что они были очень хорошо обучены и готовы на начало СВО. Их подготовка достойна уважения. А оснащение – это отдельный разговор.

- Давай его проведем.

- Да там что говорить… Даже, если по моей специальности… Винтовки самых последних моделей, где на расстоянии нескольких километрах можно прыщ увидеть на лице любого человека. У нас сейчас тоже таких много. Переоснащение армии прошло за время СВО, к счастью. Но где-то даже с миру по нитке собирали, чтобы сделать это как можно раньше. Нашей группе вот две винтовки были собраны благодаря telegram-каналу «Северный воин». Его ведет одна женщина, у которой муж и брат ушли на СВО. Так вот, чтобы у них все было – самое современное, самое передовое, она даже квартиру продала. Ну и подписчики помогают ей, конечно. И нам. За что всем причастным огромное спасибо – получили винтовки Лобаева – сейчас они очень популярны в войсках, ничем не уступают западным аналогам, где-то и превосходят.

- Ты главной заслугой назвал то, что все парни из группы вернулись живыми домой. Благодаря чему?

- Потому что мы тоже фанатики своего дела. Потому что стали сплоченными. Потому что не брезговали элементарными правилами безопасности. Там же множество смертей происходят по глупости. Приезжают ребята. Первую пару недель ходят в полной защите. Потом без каски, потом без броника. Перестают бояться смерти. Попадают под тот же артобстрел и всё. Там же любой элемент защиты важен – прилетит осколок и всё. А обстрелы – это норма для любого времени суток, нужно к ним быть готовым.

- Что еще помогло?

- Да много нюансов. Меня спрашивают «как подготовиться к участию в СВО»? На самом деле только физически и морально – и то не будешь готов на все 100%. Мы с другом бегали в свое время круги, обсуждали, что такое боевые действия, как в них нужно себя вести – каждую мелочь. Но даже, если человек приезжает готов физически, то как только попадает под первый обстрел, может оказаться неготовым. Были случаи, что люди просто начинают бежать куда-то по открытому пространству – в таких случаях шансы выжить существенно понижаются. Так что нужно готовиться еще и психологически. А еще взвесить все «за» и «против».

- Ты взвешивал?

- Ну, у меня-то и выбора не было, не забывай. Вот сейчас я периодически к этому вопросу возвращаюсь. Да, я вернулся домой после госпиталя. Успел вот за это время жениться. Мечтаю воспитать сына. Но я в то же время понимаю, что лучше себя могу проявить именно в боевых действиях. Семья и родные сдерживают пока что.

- Как предложение будущей жене делал?

- На мостике в третьем микрорайоне Эжвы. Гуляли с друзьями, которых я заранее подговорил. В нужный момент они подали букет цветов, я встал на колено…А потом запустили фейерверк. Было красиво.

- Все продумано до мелочей?

- Ага. Это уже подход во всем такой выработался. Мелочей не бывает.

- Тем более в зоне СВО.

- Конечно. Но понимаешь… Всегда говорят: «Хочешь мира – готовься к войне». У нас с 90-х годов не готовились ни к чему. Что умел среднестатистический боец после срочки? Кантики делать, деревья красить, плац подметать. А надо на всю «побочку» привлекать гражданских специалистов. Военнослужащих надо учить воевать. Нужно учить их по специальностям, чтобы была практика, опыт. А у нас даже офицеры, которые должны подавать пример – многие на начало СВО весь опыт имели только в кабинетах. Хорошо, что сейчас ситуация в целом меняется – получают заслуженное продвижение те, кто проявил себя во время боевых действий. Но знаешь, СВО закончится, а нам нужно менять подход и в будущем.

- Звучит жестковато, но справедливо.

- Как есть. Но про подход касается и гражданского общества в целом. Огромное спасибо на самом деле всем, кто помогает в сборе гуманитарной помощи – вы лучшие. Но не должно быть так, что помогают в основном простые люди, которые по 30 тысяч получают, но готовы отдать последнюю рубаху для своих ребят. Очень хочется, чтобы богатые предприниматели, магнаты, миллионеры тоже участвовали и помогали. Не смотрели там за своими интересами – попадут ли под санкции Запада – а смотрели за интересами страны, следовали им. Тогда Победа будет еще ближе. А у нас спустя почти два года мышление у многих еще старое, мол, СВО – это где-то там, где-то далеко, это нас не касается. Но если у всех будет такое мышление, то боевые действия будут не «там», а у тебя во дворе.

- Что еще нужно менять?

- Многое. Да посмотри, вот на Западе конфискуют имущество россиян, продают, деньги отправляют на нужды ВСУ. Почему мы не можем сделать аналогично? Забрать их дома, машины, продать и отправить на поддержку своих бойцов? Я думаю, такой жест бы в армии все оценили.

- Гуманитарная помощь нужна?

- Всегда. Любая. Все, что улучшит быт солдата.

- С кем-то из сослуживцев общаешься?

- Постоянно. У меня еще много ребят, кто остался в зоне спецоперации. Ситуация, говорят, стабильная. Где-то тише, где-то жарче.

- Наемников у противника много?

- Наше направление ими просто кишило. Поляки, грузины и многие другие. У них там своя мотивация.

- Пленных удавалось брать?

- Не наемников, но брали. Разведчик у них шел из одного села в другое. Говорил, что выпить просто хочет с друзьями. Но потом раскололся. Опять же – это было начало спецоперации. Сейчас бы вряд ли кто-то так рискнул пойти спокойно как он.

- Сейчас ты уже полностью освоился на гражданке. Нашел работу. Мне сказали, что тебе активно помогает фонд «Защитники Отечества». Расскажи еще об этом.

- Тут сложно даже слова подобрать. Фонд сделал для меня много. Анна Пыстина, Светлана Кривопашкина, Владислав Попов – огромное им всем спасибо. Они поддерживают меня, привлекают к различным мероприятиям, помогли найти работу, помогли поступить в вуз на заочное отделение.

- Сам на них вышел?

- Нет. Представь, это они на меня вышли. Честно, я сперва подумал, что это какой-то розыгрыш. Не верил, что просто так вот на тебя выходят и просто так помогают. Это, видимо, менталитет у нас такой, что не веришь, что кто-то готов тебе помочь бескорыстно. Потом познакомились вживую, стали сотрудничать. Еще я состою в «Боевом братстве», которое в Коми возглавляет Сергей Будяков. И за всех этих людей я, если надо, и жизнь готов отдать.

- Чем конкретно сейчас занимаешься?

- Я – специалист по работе с молодежью. Помимо офисной работы это еще и встречи с ребятами – со школьниками, студентами. Рассказываю им о спецоперации, о том, насколько сейчас важно сплоченное общество.

- Как дети воспринимают информацию?

- По-разному, конечно. Кто-то внимательно слушает, кому-то…Да, кому-то это неинтересно, а у кого-то, наоборот, слезы наворачиваются, особенно если спецоперация коснулась семьи. Достучаться до каждого невозможно, но мы – и я, и другие сотрудники – стараемся.

- Ну вот сейчас прочитают об этом, кто-то обязательно скажет, что нельзя такое рассказывать детям, они же дети и прочее.

- Не расскажем мы, расскажут другие. Мы говорим много о боевых действиях, забывая, что есть еще и информационное противостояние. И сейчас на любого человека, который заходит в интернет, обрушивается тонна не фильтруемой информации. И там уже зависит только от того, какая информация будет у ребенка на глазах раньше. Те, кто эту фейковую информацию подает, не будут думать о принципах и что ее посмотрят дети. У них своя задача – расколоть наше общество. И если не удается это сделать сейчас, то делают так, чтобы расколоть в будущем.